На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Все о наших питомцах

20 372 подписчика

Свежие комментарии

  • Наташа Леонтьева
    Точно, точно - главное "следственные мероприятия" на предмет ИФО и тд ребёнка провести, не противозаконный ли составч...Следователи заинт...
  • Татьяна Чувьюрова
    Собака должна была быть в наморднике.«Молодая и неопыт...

Сокурсник Путина Швец: Путин – игрун, старый мальчик, играющий в игры, в которые не доиграл в детстве

Юрий Борисович, добрый вечер. А у вас – добрый день (интервью записывали в конце марта. – “ГОРДОН”) .– Добрый день. Добрый день сейчас, Дмитрий Ильич.– Я для начала, чтобы нашим зрителям напомнить немножко, кто вы… Хотя слушайте, наши программы с вами смотрело много миллионов зрителей. Но тем не менее я напомню. Вы – советский разведчик, сотрудник резидентуры КГБ в Вашингтоне в свое время, в советские годы, и сокурсник [президента РФ Владимира] Путина по Институту внешней разведки имени Андропова. Вот я в Киеве, вы сейчас в Соединенных Штатах – в каком городе, можно говорить или нет?– Ну да, в окрестностях Вашингтона. Называется Большой Вашингтон.– Коронавирус у вас там чувствуется?– Вот там, где я живу, – не особенно. У нас, в нашем графстве, пока на сегодня зафиксировано 54 случая. Но у нас такой, не многоэтажный, не многолюдный… Тут отдельные дома и так далее. То есть нет скопления людей. Но гроза надвигается, такая, тяжелая. И у всех предчувствие достаточно мрачное и тяжелое.– То есть вы считаете, что будет тяжело?– Будет – да. Будет еще хуже. И самое плохое, и это проявляется и в Штатах, и в Европе, и в России, и у вас, в Украине, – это удивительная, потрясающая некомпетентность властей в борьбе с вот этим делом.– Даже в Штатах?– Ну в Штатах – да. Понимаете, мне всегда нравилась организованность – как американцы организовывают и делают любое дело, любой проект. То есть я получал от этого, от наблюдения, как они это все делают, большие проекты, – эстетическое удовольствие, как от наблюдения за футболом, хоккеем и так далее. Это классно, это красиво. Но то, что я вижу сейчас, – это просто кошмар. То есть слава Богу, что есть система, есть люди, профессионалы на своих местах, которые могут действовать в автономном режиме, независимо от верховной власти. Вот пока то, что спасает.– Юрий Борисович, а какой ваш прогноз относительно вообще событий и происходящего в мировой экономике после коронавируса? Что будет?– Вы знаете, Дмитрий Ильич, я вообще считаю, что в любом вопросе, особенно в интервью, нужно говорить в пределах своей компетентности. Я не ощущаю себя специалистом в экономике. Но насколько я понимаю ситуацию, будет тяжело. Это единственное, что я могу сказать сейчас. И вряд ли вам кто-нибудь со знанием и ответственностью скажет больше и более детально. Я думаю, что ситуация изменится, потому что это беспрецедентно. В Америке говорят, что это, может быть, самый большой кризис после Второй мировой войны. И такие кризисы – они всегда приносят кардинальные изменения в организацию и политической системы, и экономической. И я ожидаю, что должны произойти изменения глобального порядка. Вот я сейчас упомянул, что этот кризис высветил вопиющую некомпетентность ну практически по всему миру. Но в данном случае меня беспокоят Соединенные Штаты и Европа, то есть Запад. И да, причина этого – это некомпетентность политической власти. Опять-таки, во всех странах и на всех уровнях. И я ожидаю, что после вируса должно произойти нечто, что произошло в 90-х годах в Соединенных Штатах в корпоративном бизнесе. До этого корпорациями управляли владельцы, а после этого, в 90-е годы произошла революция менеджеров, когда управлять корпорациями стали профессионалы. И я вот думаю, что сейчас мир пришел к такой ситуации, когда даже государствами должны управлять не шоумены, не бизнесмены, которые, там, какие-то девелоперы и так далее, а должны реально работать профессионалы, которые понимают, как и что нужно делать. Как это? Как в IT-индустрии: есть проблема – принимается решение, как решить эту проблему. И после этого она решается. Понимаете?– По предварительным оценкам, на ваш взгляд, опять-таки, мир после коронавируса станет другим?– Ну да. Вот я о чем и говорю. Он должен стать другим в плане управления государством в целом. Люди поймут, что глобализация – это не просто, там, ругательный термин в российской пропаганде и в узких кругах право-крайних группировок на Западе, а это просто назревшая необходимость. Ну, вот я ожидаю прежде всего какие-то изменения в этих двух направлениях.– Юрий Борисович, что означает резкое падение цен на нефть?– Для Соединенных Штатов в целом это благо. Даже если рухнет полностью нефтяная промышленность США, я имею в виду, сланцевая нефть, газ, там, – они в бюджете ВПК США составляют 1%. Но зато это благо для всех остальных бизнесов. Это снижение цен на бензин, это снижение цен на грузоперевозки, это снижение цен на все. Это практически расцвет бизнеса. Я помню, в 90-е годы, когда здесь стоял экономический бум, при [президенте США Билле] Клинтоне, я заправлял бак бензина за 90 центов. Месяц назад я заправлял бак бензина… Да, пардон, не бак, а за баррель…– Галлон.– За галлон, да. Месяц назад, до коронавируса, за этот самый “суприм”, “супер” я платил где-то $2,8 за галлон. Сейчас это $2. И цена пойдет еще вниз. То есть в целом это благо для Соединенных Штатов, поскольку хоть они и на первом месте в мире по добыче нефти сейчас, но это не нефтедобывающая страна в том смысле, как Саудовская Аравия и Россия, да? Зато вся остальная экономика должна процветать. С другой стороны, это будет удар по тем странам, которых я, в принципе, называю “банановые республики”. С той разницей, что банановая республика – там вот лежит человек, бог ему дает банан, он один съедает, другой продает и на вырученные деньги покупает то, что нужно. Вот нефть, скажем, в России. Россия в этом плане – это “банановая республика”. Господь послал вместо банана нефть, ее продали, купили что-то и так далее. Но тут настали тяжелые времена. Саудовская Аравия, кстати, к этому готовилась – не к коронавирусу, а к наступлению этих дней – еще, ну, примерно где-то пару лет назад, когда они объявили о продаже своей нефтяной государственной компании. Вернее, IPO. То есть они понимали, что нужно развивать что-то помимо нефтяной добычи. В России, как всегда, пока жареный петух не клюнет… И вот сейчас много говорили в России разные аналитики, что когда-то прилетит “черный лебедь”. Вот сейчас они прилетели, и не один, а по меньшей мере три. Поэтому будут тяжелые времена.– Знаете, где-то в году 2007-м я был под Тбилиси, в Крцаниси – дома у отставленного уже президента Грузии Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе. И он вдруг начал мне рассказывать, как когда он стал министром иностранных дел Советского Союза, а Горбачев – генеральный секретарь ЦК КПСС, началась как бы новая эра. Но она еще не началась. Они пригласили к себе ученых-физиков и задали им вопрос: “А что там [президент США Рональд] Рейган с этим СОИ – стратегической оборонной инициативой? Эти звездные войны… Что это вообще такое?” И ведущие советские ученые-физики сказали: “Ну, чистый блеф”. – “Мы довольные разъехались, а через месяц ученые-физики попросили нас о новой встрече. Они сказали: “Мы погорячились, это не блеф. Чтобы Советский Союз догнал в сегодняшнем состоянии Америку, нам нужно 20 лет и зубы положить на полку”. Нефть к тому времени уже стоила 10 или 12 – я не помню – долларов за баррель. “И тогда мы с Михаилом Сергеевичем объявили гласность, перестройку, ускорение и демократию”. Ну Эдуард Амвросиевич был уже в возрасте, и буквально через год, даже меньше, наверное, я был снова в гостях у Михаила Сергеевича Горбачева, и я задал этот же вопрос: “А вот Эдуард Амвросиевич мне сказал, что вот такая была ситуация и тогда вы объявили перестройку”. Горбачев помолчал, посмотрел на меня и сказал: “Все это – правда”. У меня к вам вопрос как к аналитику, как к человеку из недр КГБ. Скажите, не повторяется ли сейчас ситуация той 35-летней давности и не собирается ли сейчас Запад благодаря этим ценам на нефть, убийственным для России, просто удавить путинскую Россию, как когда-то удавил Советский Союз?– Ну я вам скажу, что отвечать на этот вопрос мне легче, чем на экономическую тему, потому что в этом вопросе я могу самонадеянно считать себя специалистом, поскольку в 80-е годы я был в резидентуре и специализировался именно на военно-стратегической проблематике, которая была тогда самой главной и самой важной. И по этому поводу я писал материалы лично Горбачеву. И была такая ситуация, когда я не мог послать через резидентуру материал, поскольку он не соответствовал тем установкам, которые приходили из центра, но я, работая под прикрытием ТАСС, корреспондентом ТАСС, послал для сведения этот материал в ТАСС, а там сложилась такая ситуация, что в Политбюро была борьба между ястребами и…– Голубями.– …голубями, да, куда входил Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе в какой-то степени. И эту статью, которую я туда прислал, вместо сведения – я послал для сведения – они приняли решение опубликовать. И были дебаты на Политбюро, была схватка между ястребами и голубями. Значит, сейчас не относятся к России так, как когда-то относились к Советскому Союзу. Советский Союз был действительно враг. И тогда действительно было восприятие в Вашингтоне, что они в состоянии холодной войны с Советским Союзом. И была такая ситуация: кто кого? Кто-то должен был победить и так далее. Путинская Россия – она такого значения сейчас совершенно не имеет. И она совершенно не воспринималась до последних буквально двух – трех – четырех лет. Ну, вот скажем так: до 2014-го года. Пока вот эти понты не перешли через определенную линию, понимаете? Когда уже они поняли, что с этим гопником… на него надо обратить внимание, потому что пока на него не обращали внимания, он вышел из-под контроля. Но я не думаю, что здесь стоит вопрос о том, чтобы удавить, там, и так далее. А скорее всего, стратегия состоит в том, чтобы поставить этого гопника, этот режим, я его называю гопническим, в такие рамки, чтобы даже идиот в Кремле, независимо от того, то ли это Путин, то ли после него кто-то будет, – понял что вот это жесткие рамки, через которые нельзя переступать. А ситуация складывается так, что с путинским режимом сейчас воевать не нужно. Он находится в критической ситуации. И сейчас больше шансов на то, что дело идет к каким-то очень серьезным, грандиозным событиям, чуть ли не к катастрофе, нежели что все как-то так устаканится, как можно было надеяться раньше.– А вот падение цен на нефть, катастрофическое для России, и наступление коронавируса – это не звенья одной цепи? Давайте конспирологические версии немножко покрутим.– Нет, я не думаю. Хотя могу вам подбросить для конспирологии, для слушателей. Значит, по-моему, 6 сентября прошлого года BBC опубликовала статью о взрыве в центре бактериологических, там, каких-то разработок под Новосибирском. Когда начался коронавирус в России буквально, там, месяц – полтора назад, на начальном этапе все тесты, которые делали в Москве, собирали материал для тестов, значит, уже подавали именно в тот центр, потому что он оказался единственным в России, где знали, что это такое. Я не знаю, имели ли они какие-то вакцины и лекарства, но во всяком случае они знали, что это такое. Так вот, 6 сентября имел место взрыв, якобы взорвался газовый баллон. И возник пожар. Но тут, правда, вот любителям конспирологии нужно провести ниточку, каким образом вот 6 сентября… А в Ухане это появилось когда? В декабре, что ли, да? То есть пару месяцев что происходило? Но вот эти события – как-то так они, как говорят американцы, smell. То есть какой-то запах странный от них идет. Я не думаю, что это конспирология. Вообще, знаете, где-то до 45 лет я считал, вернее, верил в то, что крупные события в мире – они продумываются стратегами, разрабатывались какие-то операции и они осуществляются. Но потом, увидев развал Советского Союза, то, что происходит в Соединенных Штатах Америки и массу-массу других вещей узнав, многое – изнутри Советского Союза и его руководства, потом – узнав еще более глубоко, что в Штатах происходит, я пришел к выводу, что большинство вещей, причем – самых главных в нашей жизни, происходит как-то само по себе, а люди просто пытаются вскочить на подножку вот этого уходящего или приходящего поезда. Поэтому коронавирус – он наложился на низкие цены на нефть, он наложился на определенные процессы, которые я так наблюдаю в высших эшелонах власти в России, то есть в Кремле. И все это вызывает у меня большую тревогу по поводу того, что что-то может произойти в ближайшее время.– Есть такой бывший профессор МГИМО Валерий Соловей. Наверное, вы знаете, кто это.– Да.– Как вы относитесь к его откровениям о том, что Путин смертельно болен и в течение года уйдет со своего поста?– Знаете, в последнее время как-то я стал невольным участником публичной дискуссии в интернет-пространстве с участием профессора Соловья, Андрея Андреевича Пионтковского по поводу Путина: уйдет – не придет и по поводу того, не будет ли его уход или кризис в российском руководстве связан с какой-то страшной, кровавой войной. Значит, да, вы сейчас упомянули профессора Соловья. Я согласен с частью его информации, что Путин, видимо, в ближайшие несколько месяцев уйдет. Профессор называет это “непреодолимые причины личного характера”, но их можно трактовать по-разному, как, скажем, онкология, допустим. Но я бы не отменял и привычные инструменты российской истории, как табакерка, офицерский шарф… А при Путине, при той системе, которую он создал, к этой табакерке и шарфу можно добавить “Новичок” и прочие интересные вещи, которых там сотни. Понимаете? Поэтому в этой части я согласен. Судя по всему, Путин подвис, он… В общем, Акела промахнулся. Он как бы завис в воздухе, и возникло какое-то статус-кво: с одной стороны, он утратил какой-то контроль, он понимает, что его пытаются выкинуть из кресла. И он ничего не может по этому поводу сделать. Так, по большому счету он не может задавить этот бунт на корабле. Но с другой стороны, преемники, “заговорщики” – они не могут силой его сейчас убрать, потому что, ну, слишком будет… Слишком… И так напряженная ситуация. Поэтому возникло вот такое статус-кво. Но он, в принципе, уже не то что хромая утка – он утратил большую часть своей власти и сейчас он просто так доживает свое, поскольку понимает, что уйти ему нельзя, поскольку там какая-то Гаага… Я не знаю, как Гаага, но неприятности личного характера в той системе координат, которую он создал, его ожидают. Он будет пытаться удержаться до конца, а его, так сказать, преемники или наследники будут пытаться его сбросить. Вот это добавляется еще один “черный лебедь”.– Но сейчас мы это подробно разберем. Давайте все-таки остановимся на болезни. То есть вы не исключаете, что он болен?– Я не исключаю, что он болен, потому что, ну, смотрите: это, наверное, единственный лидер современный – да я и в прошлом не припомню, – который таскал бы с собой в зарубежные поездки личный биотуалет.– Он возит с собой биотуалет?– Ну да. И вот в последний раз куда он приезжал-то? По-моему… Ой, из головы вылетело. В Париж, по-моему, он приезжал, да? Одна из последних его поездок.– Ну, в декабре он был в Париже. 9 декабря была встреча в нормандском формате.– Вот. По-моему, там это состоялось. Я слышал это от американских представителей, которые там были. Ну, и видели своими глазами это все. То есть он таскает за собой биотуалет. Это очень серьезно.– Это для чего он делает? Ну я помню, кстати, французы между прочим, в 70-е годы кал Брежнева – да? – извлекли из туалета и по нему определили, сколько ему жить еще.– Вот история… Да, была история, что вот Брежнев… И за его, так сказать, анализами охотились. ЦРУ охотилось. Но даже Брежнев не таскал за собой. То есть если человек здоровый, ну зачем ему? Ну ни к чему. Тем более господин Путин, которому 20 лет через подконтрольные средства массовой информации создается образ эдакого супермена, да? Икара, Ихтиандра – все вместе взятое. Летчика, там, аса Мересьева… Ну некрасиво. Ну не по-пацански это, вы понимаете. То есть это дико противоречит всему тому образу, который он так тщательно создавал.Следующее… Информация о его личных, так сказать, непреодолимых обстоятельствах неоднократно – я подчеркиваю, неоднократно – транслировалась профессором Соловьем через радиостанцию “Эхо Москвы”. Это особая радиостанция, которая принадлежит “Газпрому”. Главный редактор ее с гордостью иногда рассказывает, как он общается, с кем дружит в Кремле, и так далее.– С Песковым, с Громовым…– Да-да-да. То есть, понимаете, вот был бы я сотрудником ЦРУ, и я вижу это все – я бы на 100% был бы уверен, что, значит, трансляция этой информации через “Эхо Москвы” санкционирована свыше. Кем свыше? Опять-таки, учитывая тесные связи главного редактора, он бы и запустил эту информацию через свою радиостанцию только в том случае, если бы получил на это указание или санкцию от тех, кто, по его профессиональному убеждению, в данный момент контролируют в стране ситуацию, понимаете? Иначе бы он это не сделал. Ну вот. Затем – чуть ли не бунт на корабле, который произошел в Государственной думе, когда [депутат Валентина] Терешкова с голоса… Когда – помните? – он приезжал.– Да. Но там же сначала [депутат Александр] Карелин вышел на трибуну, да?– Да. Сначала – да – Карелин выходит и предлагает провести внеочередные парламентские выборы. Ну понятно, что такие предложения от себя в Думе Российской Федерации, которая не место для дискуссий, не делаются. Они делаются только по указанию сверху. И вот он выходит с полной уверенностью, что он выполняет должным образом и делает… А оказывается, что Владимир Владимирович Путин – национальный лидер – даже не слышал об этом.– Ух ты!– Ну да. Получается. Иначе бы он не прибежал бы опровергать и отвергать это предложение. Предложение принципиальное, потому что меняется конституция, меняется парламент через внеочередные выборы. И возникает вопрос: надо менять теперь президента. Внеочередные выборы президента. Это последнее, что нужно Путину. И поэтому он, который всегда опаздывает – на два, на три часа кругом, – он летит на полных парах в эту несчастную Думу, которую в глаза не видел, в упор, сколько она существует, чтобы отвергнуть предложение Карелина и принять предложение Терешковой, которое она представила с голоса. То есть это не было подготовлено – это было сиюминутно, понимаете, все сделано. Ну и потом – масса других вариантов. То есть факторов. Скажем, вот это интервью [Андрея] Ванденко (проект ТАСС “20 вопросов Владимиру Путину”. – “ГОРДОН”).– Ваш коллега по ТАСС.– Да. (Смеются). Я знаю. Вот у меня вопрос: кто подал идею эту? Потому что для Путина было провально. Если бы надо было вот еще раз мордой об стол показать, что страной руководит неадекват – ну лучшего формата было бы не придумать. Но кто-то же вышел с этой идеей, кто-то уговорил Путина. И потом несколько серий прошли, хотя после первой серии надо было понять, что это…– Закрывать все надо было.– …что это провал. Это провал. Понимаете? То есть его сливают.– При том, что Андрей Ванденко – очень хороший журналист, прекрасный, я бы сказал. – Я в этом не сомневаюсь. (Смеется)… Я очень уважаю ТАСС, сам там работал. Кстати, получил премию в 86-м году как лучший корреспондент зарубежной сети ТАСС за аналитические материалы по стратегической оборонной инициативе, по звездным войнам, и по переговорам между Россией и Соединенными Штатами по ракетам средней дальности.– Вы все-таки журналист или резидент КГБ? Вы определитесь.– Нет, а эти две вещи – они совместимы, они неразделимы, одна с другой… (Смеется). Ну вот. Так что последнее его выступление – обращение к нации – это тоже провал. То есть у меня такое впечатление, что его сливает его ближайшее окружение, те люди, которым он недавно еще доверял и так далее. Вот такая ситуация. Поэтому я не знаю конкретно, что такое “обстоятельства личного характера”, о которых говорил господин Соловей. Это может быть онкология – вот тот фактор туалета. Но опять-таки, это может быть и что-то похожее на “Новичок”. И все. То есть ситуация сейчас такая… Критическая масса негативная – она такая накопилась в стране, что нужно сбросить балласт. И этим балластом может быть только Путин. Потому что удар по российской экономике будет страшный в результате тех событий, которые сейчас происходят.– Страшный, вы считаете?– Ну просто страшный, да. В условиях санкций справиться с этим страшным ударом России будет ну просто очень сложно. Практически невозможно. А никто санкции с России не снимет, пока Путин сидит у власти. То есть у меня такое впечатление, что план состоит в том, чтобы сбросить этот балласт в виде Путина и попытаться открыть новую страницу в российско-американских отношениях. Собственно говоря, то же самое, что сделала российская элита, советско-российская элита, осенью 91-го года практически немедленно после провала августовского путча ГКЧП.– У меня к вам вопрос. Допустим, я принимаю вашу точку зрения, что Путина хотят слить. Я понимаю, что он хочет изменений в конституцию, чтобы удержаться у власти. Я также понимаю, что коронавирус ему помешает в этом, потому что 22 апреля, в День рождения Ленина, должен был состояться референдум. А его теперь не будет. И Путин до последнего оттягивал сообщение о том, что референдума не будет – он надеялся все-таки проскочить этот коронавирус. Не получилось. И я понимаю, исходя из того, что вы говорите, что его сливают, что он уже, наверное, надоел элитам российским, потому что люди – слушайте, я так рассуждаю вслух… Люди спокойно себе жили, наращивали капиталы, были везде рукопожатными, ездили по всем странам мира, и вдруг Путин пошел войной на Украину, аннексировал Крым – и стало все сужаться. И наверняка они начали задаваться вопросом: “Да какого черта, на хрен нам этот Крым нужен? Мы столько теряем!” Хорошо, допустим, это так. Кто может возглавить этот бунт на корабле, на ваш взгляд, против Путина?– Могут возглавить только его ближайшие друзья, а это люди силового блока. И первые два, которые приходят на ум – это [секретарь Совбеза РФ Николай] Патрушев и [глава ФСБ Александр] Бортников. И я думаю, что лидирующую роль, скорее всего, может играть Патрушев. Почему эти люди? Потому что, ну, они замазаны кровью вместе с Путиным. Видимо, попытаются отмыться от этого. То есть люди – они… Взрывы домов 99-го года – это Патрушев. Это человек, который в то время возглавлял ФСБ, который это все дело совершил. Это терроризм, это массовое убийство людей, своих сограждан. Ну, там, про торговлю коксом, отравления в стране, за рубежом – я уже это не говорю.– Коксом торговлю? А что, там и наркотики, что ли?– Ну как? Ну, вот эти самые 400 или 500 килограммов в российском посольстве в Аргентине, за которыми прилетел господин Патрушев на правительственном самолете – да? А то, что они делали в Петербурге, – так это же вообще! Для колумбийского картеля “Кали” они построили целый мост по поставке колумбийского кокса через Ленинградский порт и дальше в Европу.– И Путин в этом участвовал?– Ну конечно, они там все участвовали. Путин… Значит, есть документы. У меня, кстати, есть документальные материалы по этому поводу. Где-то в 2000 году, если я не ошибаюсь, в Германии немецкая полиция и спецслужбы проводили расследование по группе СПАГ. Потому что там один из ее партнеров был бывший министр финансов Лихтенштейна, там же гражданин ФРГ был… Они провели обыск, изъяли массу документов и нашли там Вову Путина. СПАГ этот при активном участии Путина открыл филиал своей компании в Петербурге, ее президентом был Кумарин (Владимир Барсуков. – “ГОРДОН”). В то время это был “ночной губернатор” Петербурга.– Барсуков.– Барсуков, да. На которого работал Путин. Вот сейчас есть такое непонимание: думают, что Путин – крестный отец всего бандитского Петербурга… Ничего подобного. Был Кумарин (Барсуков). А Путин у него был типа на подхвате.– Ну, и Кумарина же жестоко посадили. И он сидит до сих пор, да?– Да, давно он там. Он и не выйдет оттуда именно поэтому – что он знает столько, что не дай бог. А самое главное – что Вова работал на него. То есть там есть и другие люди из тамбовской группировки. Господин Петров, допустим, который по-прежнему не разлей вода с ближайшими представителями путинского режима. Все нормально. Он живет в доме…– В Испании. Он в Испании живет, да?– Нет, уже нет. Он бежал оттуда. Он в розыске находится по запросу испанцев. Так вот, с ним все нормально. Потому что он сотрудничал, все нормально было. А вот Кумарин – он руководил. Поэтому – ну как теперь? Президент великой России, вставшей с колен, великий Путин. И тот у него – как бельмо в глазу. Поэтому бедный Кумарин.– Он же без руки. И я помню его с рукой, а потом – без руки. Он же руку потерял – вы знаете, да?– Да-да-да. Так вот, Кумарин был президентом этой компании. Или как он там назывался? А Путин был советником, причем официально по бумагам, по документам проходило. Вплоть до того момента, как он стал премьер-министром России. Кстати, почему как-то это дело по расследованию СПАГ в Германии было приостановлено? В то время – я напомню – канцлером Германии был господин [Герхард] Шредер. И вот при нем это дело было положено под ковер, и вскоре господин Шредер – его, значит, срок в офисе истек, и он стал наемным и очень высокооплачиваемым сотрудником “Газпрома”. Вот такая вот ситуация. Короче говоря, там за плечами столько, что не дай Бог… И чтобы отмыться от всего этого, нужно принести большую сакральную жертву. И что-то мне подсказывает, что такой жертвой, чтобы отмыть вот это все, о чем мы сейчас проговорили, может быть только сошедший с ума господин Путин.– А вы считаете, он сошел с ума?– Я считаю, что вот они это все так могут представить. Ну, не обязательно сошел с ума. Там, страшно заболел, крыша поехала… Вы помните: ГКЧП, август 91-го года, с чего начинается? Страшно заболел, неизлечимо Горбачев…– Михаил Сергеевич, да.– И его изолировали в Форосе. Ну вот так вот в один прекрасный день они выйдут и скажут: “Господа, Путин очень сильно заболел, у него что-то случилось с психикой, – простите, – он поставил мир на грань третьей мировой войны. На этот раз – ядерной. Ну ракетно-ядерной. И вот пришлось его изолировать, чтобы спасти мир от ядерной войны”. Вот такой месседж я вполне допускаю.– Скажите, а схема устранения Путина его вчерашними соратниками возможна, на ваш взгляд?– Ну, так я об этом и говорю, собственно говоря. Да. То есть речь именно об этом и идет.– И физического устранения?– Конечно. Путин должен уйти, как сказал профессор Соловей, по причинам личного характера непреодолимой силы. Это или онкология, или серебряный портсигар, или офицерский шарф, как в случае с Павлом І, да? Портсигар. Или “Новичок”. “Новичка” никто не отменял еще. Или, там, полоний еще есть. А сколько их всего?! Я вспоминаю, как познакомился с продукцией этой лаборатории, которая изготовляла это еще тогда для КГБ. Так их там не менее 117. Это те, о существовании которых я знал. 117 наименований вот этих вещей, которые могут создать “непреодолимые причины личного характера”.– Вы работали в советское время в резидентуре КГБ в Вашингтоне. То есть главный враг Советского Союза, и вы – в резидентуре КГБ, в логове этого главного врага. Из чего я могу сделать только один вывод: что вы были блестящим специалистом КГБ. Скажите, как блестящий специалист КГБ, какой бы сценарий для Путина, если вы войдете в шкуру его ближайших соратников по КГБ, вы бы выбрали?– Ну, то, что я вам сейчас сказал. Я бы изолировал его и сообщил, что он изолирован в результате какого-то страшного психологического потрясения, которое лишило его возможности адекватно принимать решения. В результате этого, значит, возникла опасная конфронтация между Россией и Западом, прежде всего НАТО и США, которая могла закончиться третьей мировой войной. Я бы вспомнил в этой связи заявление Путина, которое он сам сделал уже после аннексии Крыма. Помните, документальный фильм был, как он с гордостью рассказывал, как он аннексировал Крым? Он заявил, что он дал указание привести в состояние боеготовности ракеты ядерных сил России. Вы меня извините, я не знаю: он понимал, о чем он говорил? Но когда я занимался этими делами в 80-е годы, – это мир на грани ядерной войны.– А Дмитрий Киселев – вы помните, как говорил про радиоактивный пепел?– Да-да-да. Ну и там масса других… Когда показывают эти кракозябры, якобы забытые на столе после совещания. Кракозябры ядерные, которые сметут с лица земли Соединенные Штаты, вот это все. То есть он создал уже достаточную базу, чтобы объявить, что у человека просто поехала крыша и он стал опасен не только для Запада, но и для России. – То есть вы бы его изолировали?– Изолировал бы, да. Отстранил от власти в Форосе, там, или где-нибудь.– Но физически бы не устраняли?– Нет. Ну потом инфаркт… Ну он не выдержал, инфаркт. Кто же его проверит? То есть это не то, что я…– Но вы там, в КГБ, серьезные люди, я вам скажу.– Нет-нет-нет. Вот сейчас я вам объясню. Не то что я – они это сделают. Я бы это не сделал. Кстати, вы говорите, вот серьезные люди у нас там в КГБ. Вот когда я учился, я пришел туда в начале 80-х. У нас один еще из преподавателей жил – [Иосиф] Григулевич. Это тот человек, который участвовал в организации убийства [Льва] Троцкого. Но тогда это не удалось. Они через [Хосе] Секейроса это все делали. А потом он сам себя сделал послом Коста-Рики в Ватикане и так далее. В общем, легендарная личность. Так он нам рассказывал обо всем. И нам о нем рассказывали все, кроме того, что он участвовал в организации убийства Троцкого. Вот в 80-е годы вопрос о том, что КГБ убивает, особенно разведка – это было табу. То есть мы – интеллектуалы, наше главное оружие – это мозги и авторучка, аналитические способности. Больше всего времени у нас уходило на информационно-аналитическую работу. Я вам могу сказать, что, допустим, у нас в группе было где-то человек 15. Большинство из них могли прекрасно выявить наружное наблюдение, заложить тайник незаметно, провести моментальную передачу блестящую. В информационно-аналитической работе “отлично” было только у двоих. Понимаете? То есть все было брошено именно на это, а не на кинжалы… Это был позор. То есть все то, что когда-то кого-то убивали, – об этом даже не вспоминали. – Вы были одним из двоих?– А, ну, я умолчу – хорошо? (Смеется).– Хорошо. Значит, мы подошли с вами к тому, что вполне вероятно устранение Путина с высшего поста в России его ближайшими соратниками во главе с Патрушевым и Бортниковым.– Ну не только. Но тут, видимо, необходим будет какой-то более широкий консенсус. Кстати, у меня такое впечатление, что что-то где-то в Вашингтоне пронюхали, вот есть какая-то информация. Не знаю, обратили ли вы в Украине внимание или нет. Несколько недель назад ФБР открыло на русском языке страничку, по-моему, в Facebook или просто. То есть никогда такого не было, как говорил [Виктор] Черномырдин, никогда.– И вот опять… Да?– То есть в самые страшные годы холодной войны, когда с Россией… с Советским Союзом, со шпионажем боролись, такого не было. Теперь – отдельная страничка на русском языке с предложением: “Приходите поговорить”. Там они [российского музыканта Владимира] Высоцкого якобы фотографии опубликовали, написано: “Мы тоже любим Высоцкого. Приходите к нам на огонек”. То есть такое впечатление, что их уже ждут. (Смеется)… – В последнее время действительно вот говорят, что Путин может даже сам уйти, но перед этим готов начать какую-то большую войну для восстановления СССР. Вы в это верите?– Смотрите: это тезис, который, опять-таки, его озвучивал профессор Соловей и глубоко уважаемый мною Андрей Андреевич Пионтковский. В принципе, я согласен с этой точкой зрения, но с небольшими нюансами. Я считаю, что это блеф.– То есть Путин нажать на красную кнопку не готов?– Грубо говоря… Нет, он может. Вот если он будет знать, что он умрет через полчаса, все уже, конец ему, то он готов будет нажать на эту кнопку. Но проблема в том, что он же не сидит на этой кнопке. Он может дать какое-то указание и так далее. А там товарищи, у которых семьи, дети, дворцы, туда-сюда. Вот тут-то возникнет и шарф, и табакерка. То есть для Путина дать указание о нанесении удара или крупной войны – это очень рисковое мероприятие, потому что тут же народ может… его же ближайшие соратники могут нанести по нему ответный удар. Кстати, Павел I. Почему так поступили? Потому что он планировал поход на Индию. Ну кому эта фигня нужна была? Понимаете? А тут – война. То есть второй вариант, второе обстоятельство, когда он может это сделать: он может просто заиграться. Вот был такой умный товарищ в 80-е годы – академик Арбатов. Георгий Арбатов.– Да-да, конечно. Институт Америки.– Вот он говорил, что всем нормальным людям должно быть понятно, что ядерная война между СССР и США – это конец всему человечеству. Но опасно, что кто-то может убедить себя в том, что ее можно выиграть. Понимаете? Путина можно убедить. Почему? Потому что Путин – один из самых дезинформированных людей в российском руководстве. Это я вам отвечаю на основании глубокого знания, как организовывается процесс информирования главного лица государства. Ему же там, говорят, красные папочки носят…– Объясните.– Ну, вот объясняю. В таком государстве, как Советский Союз и сейчас Россия даже в большей степени, потому что Советский Союз – он где-то был коллективным государством, а здесь сидит один человек… Ему подают такую информацию, которую он хочет увидеть. Ну, вот я вам расскажу одну историю такую. Это в ТАСС было. Значит, большая часть работы ТАСС – они работали для информации руководству страны. И утро Леонида Ильича Брежнева начиналось с зачитки – ему зачитывали сводку ТАСС за прошедшие сутки. И вот был тогда у нас, значит… “Сводка” называлось это отделение. И я помню, так: часам к 11 зайдешь туда – или не к 11, а где-то к 12 – тихо, аквариум, рыбки плавают. А там в углу открыто окно, и там сидит человек в доску пьяный. Открыто окно, на улице 30-градусный мороз. Это был товарищ Иванов. Он приходил на работу в 6.00 утра, прозванивал (у него были связи) в Кремль помощникам, узнавал, как Леонид Ильич встал, с какой ноги, с какой ноги лег вчера, и так далее. То есть он знал все. И он мастерски делал эту сводку. Это было искусство – вы понимаете? Значит, он запускал эту сводку, в 11.00 открывался ликероводочный, он шел туда и в полдвенадцатого он был уже готов. И так каждый день. И однажды сменился генеральный директор ТАСС, назначили другого. Проходит два дня – из ЦК звонят генеральному директору ТАСС: “Вы че нам присылаете в последние два дня? Вы с ума посходили, или что?” – “Да мы…” – “Но чувствуется, что не товарищ Иванов это делал”. – “Да нет, его уволили”. – “Как уволили? Да вы с ума сошли! Вернуть назад!” И вернули товарища Иванова, извинились. И все пошло нормально. Это вам просто пример. То же самое делалось в резидентуре. Вы начали с программы стратегической оборонной инициативы, господина Шеварднадзе. Ему сказали ученые, что это фигня. А через два… Я вам расскажу, почему это произошло. Никто у нас в резидентуре – а рядом был 20 метрами дальше вход в резидентуру ГРУ – не верил в то, что это реальная программа. Никто не верил.– Понятно.– Из резидентуры каждый день посылали в Москву донесения о том, какая она опасная. Потому что при помощи этого блефа люди в высшем руководстве России игрались в аппаратные игры. КГБ, председатель КГБ вместе с министром обороны – они блефовали в отношении остальных членов Политбюро, включая министра иностранных дел. Они делали им козу и говорили: “Ребята, если вы не дадите нам еще бюджет и еще больше полномочий, то все, конец, ядерная война”. Вы понимаете? Это была аппаратная игра, которая в конце концов привела к развалу Советского Союза. Вот такая ситуация. Поэтому Путин… И он еще и хвастается. Он же никогда этим не занимался – ни разведкой, ни контрразведкой.– Ну как? Он же разведчик.– Да никогда он не был разведчиком, потому что он закончил Краснознаменный институт и его признали профессионально непригодным для работы в разведке.– Да вы что?!– И там он никогда не работал. Информационной работой на высшее руководство страны он никогда не занимался. Поэтому он всего этого не знает. Поэтому он с гордостью говорит через своих представителей, что он в интернет не заходит. Вот напрасно он не заходит, у него хоть бы шанс был узнать, что происходит реально в мире. Потому что то, что ему приносят в красных папочках, – это вот то, о чем я вам сейчас сказал.– Хорошо. Допустим, Путин не собирается начинать ядерную войну. Даже если собирается, ему не дадут это сдел

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх