Час Быка-5. Что такое тавромахия?

…ещё в коровьем лоне терпеливом

ты созревал, но кровь твоих отцов

в тебе стучала, как извечный зов,

как понуканье к яростным порывам;

еще не воплощенный в бытии,

ты был зачат, чтобы когда-то, где-то

в живую плоть рога вонзить свои,

оружье тьмы скрестить с оружьем света

и соразмерить в битве до конца

свирепость зверя с мужеством бойца…

Рафаэль Альберти, «Бык смерти»

Угонять коровьи стада — дело непростое. Но куда сложнее и опаснее вступить в прямое единоборство с разъярённым быком. Не случайно победа над таким могучим противником воспринималась не только как проявление мужской доблести, но и как настоящая дуэль со смертью, символ обуздания человеком дикой природной силы и власти над ней.

Подобные сюжеты были настолько распространены в культуре, что для этого даже придумали особый термин — «тавромахия» (древнегреч. «борьба с быками»).

Например, бога Митру, который был очень популярен в Римской империи, часто изображают убивающим быка (после чего из мозга жертвы произрастают хлебные зёрна, а из крови — виноград).

О поединке с быком повествует и шумерская «Песнь о Гильгамеше». Однажды её герой — Гильгамеш — отверг сексуальные домогательства самой богини Иштар. За что разгневанная богиня натравила на него огромного небесного быка.

Спустился к Евфрату, в семь глотков его выпил — река иссякла.

От дыханья Быка разверзлась яма,

Сто мужей Урука в нее свалились.

От второго дыханья разверзлась яма.

Двести мужей Урука в нее свалились.

При третьем дыханье стал плеваться на Энкиду…

Не в силах стерпеть такую «обиду», Гильгамеш вместе с другом Энкиду быка таки убили, да ещё, судя по всему, отрезали ему мужское достоинство и забросили прямо к Иштар.

Взобралась Иштар на стену огражденного Урука,

В скорби распростерлась, бросила проклятье:

«Горе Гильгамешу! Меня он опозорил, Быка убивши!»

Услыхал Энкиду эти речи Иштар,

Вырвал корень Быка, в лицо ей бросил:

«А с тобой — лишь достать бы, — как с ним бы я сделал,

Кишки его на тебя намотал бы!»

Созвала Иштар любодеиц, блудниц и девок,

Корень Быка оплакивать стали…

Настоящим же центром бычьего культа и тавромахии был Древний Крит. На фресках Кносского дворца можно увидеть, как стройные юноши разыгрывают с быками целые акробатические представления — хватают их за рога и совершают через спины животных настоящие кульбиты.

Что уж говорить о древнегреческих мифах! Например, в списке подвигов Геракла под № 8 стоит укрощение Критского быка. Геракл не только его укротил, но и оседлал. После чего переплыл таким образом пролив между Критом и Пелопонесом. Правда, быка по глупости отпустили, и тот стал носиться по Греции, учиняя погромы и беспорядки, до тех пор, пока его не пришиб другой герой — Тесей. Убиенного принесли в жертву, и он переселился на небо, став зодиакальным созвездием Тельца. Помните, у Высоцкого: «А звёздный знак его — Телец — холодный Млечный путь лакал…»?

Впрочем, по другой версии, созвездие символизировало другого быка — того, в которого обернулся Зевс, похищая Европу (но о проделках Зевса — позже).

Не менее известен миф и о другом критском чудище — Минотавре, помеси быка и человека, запертом царём Миносом в лабиринте. Интересно, что в Средние века считалось, что Минотавр выглядит наподобие египетского сфинкса — т. е. с лицом человека и телом зверя. Однако когда нашли древнегреческие изображения монстра, оказалось, что всё обстоит с точностью до наоборот…

Возможно, Минотавр так бы и умер в лабиринте своей смертью, не надумай царь Минос наказать жителей Афин за убийство сына. В качестве искупления вины они должны были посылать на съедение Минотавру семь афинских юношей и семь афинских девушек. Так длилось до тех пор, пока в очередную партию несчастных не затесался упомянутый выше Тесей. В итоге Минотавра он убил, да ещё и очаровал дочь Миноса — Ариадну, которая подарила ему клубок, помогший выбраться из лабиринта…

Х. Л. Борхес «Книга вымышленных существ»:

Идея построить дом так, чтобы люди в нем не могли найти выхода, возможно, еще более странна, чем человек с бычьей головой, однако оба вымысла удачно сочетаются, и образ лабиринта гармонирует с образом минотавра. Вполне естественно, что в центре чудовищного дома должно обитать чудовище.

Сцена тавромахии встречается и в мифе о поисках Золотого Руна. Одним из испытаний предводителя аргонавтов — Ясона — стало укрощение медноногих быков. Причём он должен был их не убить, а запрячь и вспахать поле. Которое затем засеял драконьими зубами, из которых потом выросло войско, и т. д. по сюжету…

Тавромахия оказалась крайне притягательной и дожила до наших дней — в виде ковбойских родео и испанской корриды.

Когда в Испании зародилась традиция устраивать из битвы с быками целое шоу, до сих пор толком неизвестно. Зато известно, что уже после отвоевания Испании у арабов местная знать очень полюбила это кровавое развлечение. Поначалу корриду устраивали в основном феодалы, в числе которых были такие известные личности, как Сид Кампеадор (герой эпоса «Песнь о господине моём Сиде») и Карл V. Поэтому главным участником был рыцарь — верхом на коне и с пикой в руке.

Однако уже в начале XVIII века традиция корриды сильно меняется — она становится уделом низших сословий. Некоторые считают, что виной тому король-француз Филипп V, который это развлечение сильно не любил. Основателем новой традиции считается Франсиско Ромеро. Именно благодаря ему центральным участником корриды становится не всадник, а пеший матадор.

Матадор (он же тореадор) — это тот мужчина в расшитом золотом костюме, который выделывает пассы, размахивая красным или розовым плащом (капоте) перед мордой быка, ловко уворачивается и в итоге наносит шпагой финальный смертельный удар (обычно прямо в бычье сердце).

Тут надо сказать, что расхожее мнение о том, что быка раздражает красный цвет, не имеет под собой никаких оснований. Быки цветов не различают, а вот людям с трибун капоте яркой окраски виден лучше. Кстати, плащ этот довольно тяжёлый, поэтому он не только служит отвлекающим манёвром, но и создаёт некую преграду между быком и матадором.

Федерико Гарсия Лорка «Плач по Игнасио Санчесу Мехиасу»:

…Не было в Севильи принца

прекрасней его,

ни шпаги шпаге его подобной,

ни сердца такого.

С рекой львиного рева его сила

сравниться могла,

его дальновидность

рисовалась мраморным торсом…

Впрочем, всадники-пикадоры из корриды тоже никуда не делись. Только теперь они стали выполнять роль помощников матадора. В начале представления пикадоры колют быка пиками в загривок, как бы ослабляя животное и помогая матадору лучше оценить противника. Это тоже довольно опасная профессия — случается, что быки вспарывают лошадь и опрокидывают вместе с всадником.

Другими помощниками матадора являются бандерильеро. Именно они втыкают в холку быка пару коротких украшенных копий — бандерилий. Бандерильи должны «развеселить» животное (да-да, их так и называют — «увеселители»), т. е. придать ему боевой дух, но при этом сохранить силы.

Долгое время коррида оставалась национальным символом Испании (пик её популярности приходится на 1910−1920-е годы). Среди поклонников этого зрелища были такие знаменитости, как художники Франсиско Гойя и Пабло Пикассо, поэт Федерико Гарсия Лорка и даже американский писатель Эрнест Хемингуэй. Все они в один голос утверждали, что это не кровавая бойня, а высокое искусство.

Федерико Гарсия Лорка:

…бой быков — это, может быть, самое большое, самое жизненное и поэтическое богатство Испании… Это подлинная драма, глядя на которую испанец проливает свои самые искренние слезы и испытывает самую глубокую скорбь.

Подобное мнение разделяли далеко не все. Джек Лондон раздражённо писал, что «впятером нападать на одного глупого быка — способны только жалкие трусы». А Владимир Маяковский и вовсе покинул представление, не желая видеть финал. Он заявил, что жалеет лишь «о том, что нельзя установить на бычьих рогах пулемётов и нельзя его выдрессировать стрелять».

Даже Хемингуэй, восхищённо описывающий корриду и удивляющийся, что это зрелище не вызывает у него отвращения, вынужден был отметить в своей повести «Смерть после полудня»:

Бой быков не является спортом в англосаксонском смысле этого слова; иначе говоря, это не состязание равных и даже не потуга на него в рамках соперничества быка и человека. Скорее, это трагедия о гибели быка, которая разыгрывается — более или менее артистично — быком и человеком, и где для человека присутствует опасность, но уж для животного в любом случае всё кончается смертью.

Протесты против корриды стали особенно массовыми в конце XX века, когда усилилась борьба за «права» животных. Я не случайно взял это слово в кавычки, ведь на самом деле у животных нет и не может быть никаких прав. Право — это чисто человеческое понятие, подразумевающее и ответственность.

С другой стороны, превращать убийство в зрелище — недостойно современного человека (именно современного, люди прошлых веков были другими и воспринимали всё несколько иначе). Но решать этот вопрос надо самим испанцам — у них ведь тоже есть права. Например, в Барселоне корриду всё-таки запретили.

Кроме корриды существуют и другие, не менее опасные, развлечения с участием быков. Например, т. н. испанское энсьерро, когда быков прогоняют по огороженным улицам города, а жители от них убегают. Убежать удаётся далеко не всем. Особо кровавым вышло энсьерро 1924 года — с 13 погибшими и 200 ранеными…

Другим — на этот раз американским — спортом является родео, где ковбои стараются удержаться не только на необъезженных лошадях, но и на строптивых быках. Например, бык-рекордсмен по прозвищу Ред Рок сумел сбросить аж 312 наездников, пока в 1988 году его всё-таки не оседлал чемпион Лейк Фрост.

Продолжение следует…

Автор: Сергей Курий