Сорок лет мы занимаемся реабилитацией диких животных. Сорок лет из нашего Центра улетают птицы и убегают звери, получив новый шанс стать свободными, вернуться в свой родной дом. Почти все они в той или иной мере пострадали от людей. Кто-то попал под машину, кого-то украли из природы, посчитав сиротой, а то и хуже – взяв на забаву детям. Кого-то лишили дома, срубив дерево, в котором было их родное гнездо, кого-то настигла пуля охотника-спортсмена.
Раньше при выпуске пострадавших, но вылеченных и обученных животных нас переполняла радость, ведь как приятно, когда дикое животное вновь возвращается в природу. Теперь при выпуске птиц и особенно зверей все больше охватывает сомнение, и возникает важный вопрос, но не в том, приживутся на свободе или нет (в этом-то мы как раз уверены). Возникает вопрос, не станут ли эти животные вновь жертвой человеческой жестокости. Ведь в свете все новых и новых безответственных и жестоких законов, принимаемых в нашей стране по отношению к животным, понимаешь, что для диких зверей и птиц в природе места нет!
И уж если страдают животные, выращенные в природе родителями, то что уж говорить о тех, кого воспитал и выпустил человек.
Вот и статистика совсем не утешительная. Выпустили леопардов – погибли. Выпустили окольцованных аистов – так на них специально устраиваются охоты на путях перелетов. Посмотреть статистику по выпуску рысей в зарубежных странах, так вообще оторопь берет: 80% выпущенных животных, особенно молодых, так и не прижились в природе, и больше половины по вине человека.
Можно, конечно, заниматься приписками, рассказывать сказки о том, что выпущенные годовалые котята рысей прекрасно прижились на воле, что в первый же год своего там пребывания они успешно охотятся на лисиц, бобров и даже косуль. Но все это лишь выдумки тех, кто выдает желаемое за действительное. И мировой опыт говорит о том, что только звери, выпущенные в возрасте не ранее двух-трех лет и лучше «мягким способом», то есть через выпускной вольер, имеют шанс прижиться на воле.
Но человеку надо все побыстрее: рысей на волю в год, медвежат на волю в 9 месяцев, птенцов – едва оперились. А потом выставлять цифры: за год нами подготовлено и выпущено столько-то. Только вот выпущено куда? На смерть?
Один товарищ, видимо, чтобы уж совсем всех переплюнуть, написал, что за год выпустил миллион птиц. Ого! Вот это вклад в природу! Только если разделить на месяцы, получается какая-то не реальная картина – почти по 100 тысяч. А если отбросить зимние и позднеосенние месяцы, когда выпуск просто невозможен? Хотя почему невозможен? Был же случай, когда изъятых на таможне у браконьеров кречетов подержали недолго в бетонном бункере, напичкали транквилизаторами и выпустили в природу зимой, при сильном ветре, в местах, где и вольные кречеты на зиму не остаются. Надо было видеть, как «летели» эти птицы навстречу свободе, правда недолгой…Но это уже никого не волновало!
Раньше, сотрудничая с Московским зоопарком, мы забирали оттуда птиц, принесенных людьми, еженедельно. И в месяц количество доходило порой до 50-70 особей, но многие ли возвращались в природу? Из птенцов – около 80%, из покалеченных – от силы 20%. Остальные оседали у нас, передавались в биологические кружки при различных организациях и очень редко в частные руки, ведь тогда держать диких животных в доме было не принято.
Теперь все многочисленные центры реабилитации забиты невыпускными животными. Кого-то удается пристроить любителям, кого-то передать в профильный центр, а кого-то приходится оставлять себе. А уж такие многочисленные виды, как чайки, вороны, голуби, и вовсе некем не востребованы, и что с ними делать даже после лечения неизвестно.
Недавно к нам обратились из одного областного министерства экологии по поводу выпуска наших рысей на их территории. Но сколько мы ни объясняли, что надо для этого делать, так пока не достигли консенсуса. Строить вольер на месте выпуска для них дорого, а мы совершенно не готовы выкидывать своих зверей просто из ящиков, под счастливые крики: «Ура, побежали!». Закупать дорогостоящие живые корма, на которых и приходиться учить охоте диких кошек, а в последний год перед выпуском и кормить только ими, тоже неподъемный груз для наших министерств. Вот и готовим мы их сами не спеша, одновременно прикидывая, где им будет безопаснее. И вот приходим к выводу, что, видимо, только рядом с Центром, под нашим неусыпном приглядом, там, где выпустили уже не одну рысь. Но тут опять начинаются проблемы: весь лес вокруг нас вырублен, и если не найдут звери подходящих мест для проживания, то не останутся на месте выпуска, а пойдут искать счастья где-то еще. А что их ждет там?
В прошлом году почти сразу после выпуска наших сипух пришло сообщение из Краснодарского края, что к людям попала окольцованная обессиленная сова, которая затем умерла. Хорошо, что позже прислали номер кольца: сова казалась не нашей. Но пока ждали подтверждения, чего только не передумали! Конечно, птицу от этого жаль не меньше, но все-таки это не один из наших питомецев, которых знаем всех «в лицо», потому что растим их у себя с младенчества.
Но нельзя же всех здоровых животных оставлять у себя. Да и жизнь в неволе нельзя назвать полноценной. Вот и болит душа, и постоянно приходит на ум классический русский вопрос: «Что делать?». А в нашем случае: «Где выпускать?».
The post И выпускать все страшнее first appeared on Мур ТВ.
Свежие комментарии